группа "Кока"

год создания - 1983

Новосибирск

         "Кока" - это творческий псевдоним новосибирского звукооператора Николая Павловича Каткова. Работая в Доме культуры авиазавода им.Чкалова, он с 1983 года по 1987 год втихаря экспериментировал с многоканальной аппаратурой, накладывая свой вокал на инструментальные фонограммы западных исполнителей - с обязательным применением звуковых петель, магнитофонных колец и искусственных шумов. "Я никогда не считал себя музыкантом, - вспоминает Николай Павлович. - Но меня всегда интересовала "конкретная музыка", поиск новых звуков и новых шумов. Долгое время мною двигало желание записываться наложением, не привлекая в студию дополнительных музыкантов".
         Можно ли назвать "Кока" группой. В прямом смысле, как музыкальный коллектив, наверно нет, но как группа друзей участвовавших в записи - да.
         Первой жертвой неуемной фантазии Н.Каткова оказалась попавшаяся ему под руку альбом группы "Kraftwerk". На одну из флегматичных мелодий немецких электронщиков жизнерадостный он наложил уморительно смешной текст про дебила, исполняемый им в духе традиционных китайских песнопений. Свою подрывную поп-деятельность продолжил тем, что, найдя в пыльном подвале Дома культуры узкую металлическую трубку, установил на одном из ее концов микрофон, а во второй конец принялся наговаривать куплеты про летающий в небе шизоид. Получая в наушниках отраженный сигнал, под пинк-флойдовскую мелодию "Brain Damage", неторопливые аккорды акустической гитары фиксировал на магнитофон прозрачную психоделику.
         В 1984 году в распоряжении Николая Павловича оказался убогий советский ритм-бокс и он усилил свой электронный потенциал несложными ритмами, смикшированных, в частности, с синтезаторными мелодиями из фильма "Кабаре", фрагментами пластинки "Метаморфозы" Юрия Богданова и Эдуарда Артемьева, а также инструментальными вставками из "Dark Side Of The Moon". Но наиболее эффектным и продуктивным шагом стала его концептуальная интервенция в джазовую плоскость. Низкий баритон Николая Павловича сливался в единое целое с потрескивающими пластинками новоорлеанских диксилендов и вполне респектабельных джаз-бэндов вроде Лестера Янга или Каунта Бейси. Он блестяще имитировал специфическую манеру пения черных блюзменов и даже мог создавать иллюзию прослушивания старого патефона в одном из пивных баров Среднего Запада... Представьте еще исполнение алкогольных куплетов про умственно отсталых гегемонов труда и районных депутатов - голосом Марка Бернеса в сопровождении оркестра Утесова. В лирике Николая Павловича и его друзей - новосибирских музыкантов, звукорежиссеров и магнитописателей присутствовали как минимум четыре основные темы. Во-первых, нетрезвые монологи извечного аутсайдера, который в редкие минуты просыхания и просветления демонстрирует вполне зрелые наблюдения: "Пусть лилипуты мы, а где тут Гулливеры? /А нету их - попрятались в кусты". Второй темой песен были пародийные стихотворения, исполняемые им под звуки ретромелодий: "Блондины не любят брюнетов, брюнеты не любят блондинов/Твой идеал - Нахапетов, мой идеал - Киндинов.../Ты плюс я - конечно же, минус/Мы - полюса земли/Тебе очень нравится Шишкин/Мне - Сальвадор Дали". И все это - в ритме фокстрота. Третий вид опусов представляли психоделические изыскания - причем не только песни ("Паранойя", "Шизоид", "Председатель Мао"), но и фрагменты радиопостановок (посвященный аварии в Чернобыле "Четвертый энергоблок") и даже "народные" сказки. Помимо легких эстрадных жанров в репертуар Николая Павловича входили социальные песни, насыщенные гротесковым сатирическим отображением действительности. Часть из них была посвящена войне в Афганистане ("Давай, Егор!", "Иерусалим", "Убийство брата"), другая представляла открытую критику социалистического образа жизни.
         Более плодотворные результаты и новый виток в творчестве дало сотрудничество с Дмитрием Селивановым, который играл на трубе (в песне "Районный депутат"), на скрипке (в неопубликованной композиции "На красном утесе"), накладывал вокал на мелодию из фильма "Кабаре" ("Дается план") и пел несколько блюзов на превосходном английском языке. Гитарист групп "Калинов моста", "Гражданская оборона" и "Промышленна архитектура" пытался взять "ортодоксальное мышление среднего советского человека, все эти идеи заплесневелые и довести до степени абсурда - играть совершенно страшную, монотонную музыку".
         Звукорежиссерские опыты Николая Павловича и сессии, записанные им вместе с Д.Селивановым, носили неупорядоченный характер. Каждая из песен хранилась на отдельной пленке в рабочем сейфе - рядом с так называемой "подрывной литературой". Друзьям эти опусы переписывались в хаотическом порядке, и число комбинаций их расположения на пленках учету не поддавалось. Полная неразбериха с аудиоархивом наступила после того, как в конце 1986 года он, будучи предупрежденным о надвигающемся обыске, в спешке попрятал оригиналы всех треков по квартирам друзей.
         Великолепный импровизатор, любимец многих рок-музыкантов, он крайне негативно относился к идее целенаправленного распространения своих песен. Но природа оказалась сильнее разума. Со временем его записи стали жить своей жизнью, словно птенцы, вылетевшие из родного гнезда. В народных редакциях сессии, сделанные в студии Н.Каткова, самопроизвольно складывались в единое целое, как единица творчества Николая Каткова и его друзей. В конце 80-х годов, поддавшись настойчивым уговорам друзей, Николай Павлович дал несколько живых выступлений в рамках импровизационного проекта "Повидло", название которого лишний раз подчеркивало джемовый характер подобных акций. Как правило, на концертах он исполнял блюзы ("Паранойя") и рок-н-роллы ("Старый панк") - делал он это заводно и озарно, превращая традиционные стили в голимый панк-рок.
         В середине девяностых Николай Павлович планировал записать серию концептуальных альбомов под общим названием "Кокафония". Он хотел составить эти работы из циклических зарисовок: "Тишина", "Рождение звука", "Развитие" и т. д. К сожалению, реализовать эти замыслы ему так и не удалось - он был и остается человеком настолько же талантливым, насколько и непрактичным. Он не вписался в капиталистическую эпоху, и его занятия музыкой отошли на второй план. Со временем он стал работать штатным звукорежиссером в филармонии, в одном из местных театров, где-то еще...
         Но в 1996 году он поведал журналистам одну любопытную деталь из своего боевого прошлого. Примерно в 1988 году, столкнувшись с незапланированной популярностью собственных песен, он все-таки решился объединить их в двойной альбом. С помощью пульта "Yamaha" Николай Павлович перемикшировал всю антологию и выпустил ее в виде сборника. Тогда же он придумал дизайн обложки - на расчерченном в виде таблицы титульном листе в хронологическом порядке располагались исторические эпохи: палеозой, мезазой и т.д. Современную эпоху - впрочем, как и всю подборку песен, он назвал новым научным термином "Шизазой".

По материалам статьи А.Кушнера "Шизазой (Наша эра)", 2002г.